За плечами Дарьи Гладких в ее 19 лет почти кругосветное путешествие: на барке «Седов» она сделала переход из Владивостока в Санкт-Петербург с заходом в порты Пусан, Нагасаки, Гонконг, Сингапур, Луи, Кейптаун, Уолфиш-Бей, Дакар, Санта-Крус-де-Тенерифе, Бремерхафер, Ден-Хелдер, Киль и Гамбург… За всю кругосветку она была не только единственной учащейся Водного колледжа ростовского Института водного транспорта им. Г.Я. Седова, но и вообще единственной девушкой-курсантом на паруснике. Осуществить мечту Даше помог ее отец – опытный капитан Александр Авинторьевич Гладких.

О выборе флотской профессии, опыте плавания под парусом и сложностях работы в мужском коллективе юная морячка рассказала корреспонденту «Водного транспорта».

По стопам отца

О причинах выбора такой неженской профессии Дашу спрашивали столько раз, что ответ она заучила, но сама не знает точно, как так вышло. «Наверно, это откуда-то родом из детства, потому что первый раз меня на теплоход принесли в грудном возрасте – в четыре месяца. И половина детства прошла на наших речных судах, — рассказывает Гладких. — Потом попала на теплоход в 2007 году, когда случился шторм в Керченском проливе, мы стояли перед «Нахичеванью» в очереди на накопитель. Это воспитало достаточно категоричное отношение, мне было 13 лет, но это врезалось в память». Сначала Даша хотела получить медицинское образование, работать военным врачом, но поняла, что без теплоходов уже не может. Отец-капитан поддержал идею дочери стать штурманом, но посоветовал сначала получить среднее образование – в бывшем РРУ (ныне Водный колледж Института водного транспорта им. Г.Я. Седова), а потом уже и высшее.

Была мечта

«Это было странное стечение обстоятельств, — говорит Гладких о том, как попала на знаменитый парусник. — Во время практики после второго курса мы проходили пролив Дарданеллы, мимо прошел парусник, и что-то мы поспорили со штурманом насчет парусного вооружения. Позвонила спросить отца, но и он не знал верный ответ, начал искать в Интернете и наткнулся на сайт «Седова». И решил сделать мне подарок: оплатил неделю на «Крузенштерне», а потом две недели тура на «Седове» в качестве пассажира». На «Крузешштерн» Даша так и не попала из-за проблем с визой и необходимостью сопровождения по возрасту. А на «Седове» зарекомендовала себя наилучшим образом, что ее взяли в плавание уже как курсанта. Так запланированные три недели на парусниках обернулись почти кругосветным плаванием на пять с половиной месяцев.

В мужском окружении

На «Седове» ростовчанка оказалась единственной девушкой-курсантом за всю кругосветку. Экипаж и практиканты поначалу относились к инициативной Гладких настороженно. «Ребята недоумевали, что я здесь делаю. Первое время было совсем странно, подозрительно посматривали. Потом поняли, что я не боюсь кисточку в руки взять, еще какие-то неженские работы производить, ну посмеивались по-доброму. Постепенно установились ровные дружеские отношения. Стала уже своим парнем, — вспоминает Даша. — Мне это казалось наиболее уместным. Длинный рейс. Пытаться заводить романтические отношение – это просто сеять смуту!»

Не забыть!

Самым ярким впечатлением стал подъем на мачту после болезни: «Пока ребята учились выкатывать паруса и поднимались на мачту, я лежала болела. Выхожу после болезни в Китайском море. Дождь. Стоят два паруса: нижний грот и марсель. И команда: «Парусный аврал!» Ветер усиливается, надо убирать паруса. Я лезу на мачту и не знаю, что там делать, скользко…На гроте человек пятнадцать, стоим ногами на пертах, руками не держимся. Страховка есть – такой широкий пояс, больше на монтажный похож, и карабин зацеплен сзади за заспинный леер. Скользко, нервно, руки подмерзают, нас качает на волнах… И ощущение просто всемогущества! Все в моих руках. Это пафосно, но мысль такая промелькнула, что судьба корабля в наших руках!» Это уже потом Даша облазила сверху-донизу все мачты, поднялась на бушприт…

Преодолеть кризис

В долгом плавании не обходится без усталости. «Был и у меня кризис в переходе Уолфише-Бей — Дакар, это уже четвертый месяц шел. Все устали, с ребятами тяжело, они меня не так воспринимают. Родителям звонила, советовалась, как мне с курсантами строить отношения. Мелочи скапливаются, из ничего разгораются конфликты… Было желание все бросить, мысли, ну зачем я сюда пошла… Но это все мимолетное. Курсантам на «Седове» разрешали при желании подниматься на мачту — так я и делала, когда совсем было плохо. Просто лезла вверх, а тут нужна сосредоточенность. Плюс это физическая нагрузка. Пока наверх забралась, уже успокоилась. А там нет этого ощущения, что везде вокруг люди. (Все-таки 80 курсантов, 40 человек экипажа и еще человек 40 трейнизов.В одиночестве остаться невозможно: только во сне или на мачте.) И вот там наверху, на мачте, напряжение спадает», — объясняет Дарья.

Профессиональный курс

«На реке интереснее для меня лично, потому что там динамичное развитие событий, требуется постоянная оценка ситуации. На «моряках» по сути просто держишь курс и идешь. В активном управлении судном принимают участие только капитан и старпом. Но на реке зарплаты ниже…», — вздыхает курсант. Зарплатная политика определяет вектор на большой флот. «Но все-таки сухогрузный флот! — заявляет Гладких, которая только позавчера списалась  в Керчи с 113-тысячного танкера, постоянная работа с мазутом, специфические запахи и духота в помещениях из-за глухих иллюминаторов еще не забыты.

В офисе работать она не хочет: «На берегу я могла найти себе десяток других профессий, поступить в разные учебные заведения. Но мне хочется работать именно на действующем флоте, это уже превратилось в зависимость. Вот сейчас я приехала домой, две недели пройдет, и буду снова думать, когда же уже на теплоход…»

Жизнь личная

Даша понимает, что совместить роль жены и штурмана — дело непростое, но не переживает по этому поводу: «Проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас я могу этим заниматься. В принципе можно найти различные пути отхода из этой сферы деятельности. Например, получить какое-то дополнительное образование — экономическое или юридическое. Или работать в Ростове лоцманом. Вариантов много!»

Оставаться женщиной

Последний или, как говорят на флоте, крайний вопрос — «Что бы ты пожелала самой себе и женщинам, которые трудятся на флоте, в Международный женский день?» — оказался для юной судоводительницы самым сложным. Подумав, она ответила: «Мудрости, чтобы лавировать между всеми этими трудностями и чтобы поставить себя правильно. Не стать мужланкой, а оставаться женщиной, хоть и в мужской профессии. На флоте ведь как: женщин нет, все члены экипажа. Соответственно все женские права забираются, но чуть что вспоминают о женских обязанностях: «Что-то зашить, помыть надо – ты же баба, ты и сделаешь!» Важно не стать просто безликим матросом, сохранять свою индивидуальность и женское начало. Мне это не всегда удается, поэтому себе я бы этого хотела пожелать в первую очередь! Но я вижу, что женщинам, которые работают на флоте, по большей части удается. И это обнадеживает».